Сказки про Гномика...

Белоснежка и семь гномов 

Зимним деньком, в то время как снег валил хлопьями, сидела одна королева и шила под окошечком, у которого рама была черного дерева. Шила она и на снег посматривала, и уколола себе иглой палец до крови. И подумала королева про себя: «Ах, если бы у меня родился ребеночек белый, как снег, румяный, как кровь, и чернявый, как черное дерево!»

И вскоре желание ее точно исполнилось: родилась у ней доченька — белая, как снег, румяная, как кровь, и черноволосая; и была за свою белизну названа Белоснежкой.

И чуть только родилась доченька, королева-мать и умерла. Год спустя король женился на другой. Эта вторая жена его была красавица, но и горда, и высокомерна, и никак не могла потерпеть, чтобы кто-нибудь мог с нею сравняться в красоте.

Притом у нее было такое волшебное зеркальце, перед которым она любила становиться, любовалась собой и говаривала:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?

Тогда и отвечало ей зеркальце:

Ты, королева, всех здесь милей.

И она отходила от зеркальца довольная-предовольная и знала, что зеркальце ей неправды не скажет.

Белоснежка же между тем подрастала и хорошела, и уже по восьмому году она была прекрасна, как ясный день.

Все окрестные жители дивились ее красе и доброте, когда она гуляла и играла на лужайках около замка.

И когда королева однажды спросила у зеркальца:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?

Зеркальце отвечало ей:

Ты, королева, красива собой;
А все же Белоснежка выше красой.

Ужаснулась королева, пожелтела, позеленела от зависти. С того часа, как, бывало, увидит Белоснежку, так у ней сердце от злобы на части разорваться готово. И зависть с гордостью, словно сорные травы, так и стали возрастать в ее сердце, и разрастаться все шире и шире, так что наконец ни днем, ни ночью не стало ей покоя.

И вот позвала она однажды своего псаря и сказала:

— Выведи эту девчонку в лес, чтобы она мне более на глаза не попадалась. Убей ее и в доказательство того, что мое приказание исполнено, принеси мне ее легкое и печень.

Псарь повиновался, вывел девочку из дворца в лес, и как вынул свой охотничий нож, чтобы пронзить невинное сердце Белоснежки, та стала плакать и просить:

— Добрый человек, не убивай меня; я убегу в дремучий лес и никогда уже не вернусь домой.

Пожалел псарь хорошенькую девочку и сказал:

— Ну и ступай. Бог с тобой, бедная девочка!

А сам подумал: «Скорехонько растерзают тебя в лесу дикие звери», — и все же у него словно камень с сердца свалился, когда он пощадил ребенка.

Как раз в это время молодой олень выскочил из кустов; псарь приколол его, вынул из него легкое с печенью и принес их королеве в доказательство того, что ее приказание исполнено.

Повару приказано было их присолить и сварить, и злая баба съела их, воображая, что ест легкое и печень Белоснежки.

И вот очутилась бедняжка в дремучем лесу одна-одинешенька, и стало ей так страшно, что она каждый листочек на деревьях осматривала, и не знала, что ей делать и как ей быть.

И пустилась бежать, и бежала по острым камням и по колючим кустарникам, и звери сновали мимо нее взад и вперед, но ей не причиняли никакого вреда. Когда Белоснежка села отдохнуть, лесные зверюшки весело с ней поиграли и подсказали, в какую сторону идти дальше.

И Белоснежка опять побежала подальше от дворца со злой мачехой. Бежала она, пока несли ее резвые ноженьки, почти до вечера; когда же утомилась, то увидела маленькую хижинку и вошла в нее.

В этой хижинке все было маленькое, но такое чистенькое и красивенькое, что и сказать нельзя.

Посреди хижины стоял столик с семью маленькими тарелочками, и на каждой тарелочке по ложечке, а затем семь ножичков и вилочек, и при каждом приборе по чарочке. Около стола стояли рядком семь кроваток, прикрытых белоснежным постельным бельем.

Белоснежка, которой очень и есть, и пить хотелось, отведала с каждой тарелочки овощей и хлеба и из каждой чарочки выпила по капельке вина, потому что она не хотела все отнять у одного.

Затем, утомленная ходьбой, она пыталась прилечь на одну из кроваток; но ни одна не пришлась ей в меру; одна была слишком длинна, другая — слишком коротка, и только седьмая пришлась ей как раз впору. В ней она улеглась и заснула.

А в этом домике жили добрые веселые гномы.

Когда совсем стемнело, пришли в хижину ее хозяева — семеро гномов, которые в горах рылись, добывая руду. Засветили они свои семь свечей, и когда в хижинке стало светло, они увидели, что кто-то у них побывал, потому что не все было в том порядке, в каком они все в своем жилье оставили.

Первый сказал:

— Кто сидел на моем стульчике?

Второй:

— Кто поел да моей тарелочки?

Третий:

— Кто от моего хлебца отломил кусочек?

Четвертый:

— Кто моего кушанья отведал?

Пятый:

— Кто моей вилочкой поел?

Шестой: — Кто моим ножичком порезал?

Седьмой:

— Кто из моей чарочки отпил?

Тут первый обернулся и увидел, что на его постели была маленькая складочка; он тотчас сказал:

— Кто к моей постели прикасался?

Сбежались к кроваткам и все остальные и закричали:

— И в моей, и в моей тоже кто-то полежал!

А седьмой, заглянув в свою постель, увидел лежавшую в ней спящую Белоснежку. Позвал он и остальных, и те сбежались и стали восклицать от изумления, и принесли к кроватке свои семь свечей, чтобы осветить Белоснежку.

— Ах, Боже мой! — воскликнули они. — Как эта малютка красива! — и так все были обрадованы ее приходом, что не решились и разбудить ее, и оставили ее в покое на той постельке.

А седьмой гномик решился провести ночь так: в кроватке каждого из своих товарищей он должен был проспать по одному часу.

С наступлением утра проснулась Белоснежка и, увидев семерых гномиков, перепугалась. Они же отнеслись к ней очень ласково и спросили ее:

— Как тебя звать?

— Меня зовут Белоснежкой, — отвечала она.

— Как ты попала в наш дом? — спросили ее гномики.

Тогда она им рассказала, что мачеха приказала было ее убить, а псарь ее пощадил — и вот она бежала целый день, пока не наткнулась на их хижинку.

Гномики сказали ей:

— Не хочешь ли ты присматривать за нашим домашним обиходом — стряпать, стирать на нас, постели постилать, шить и вязать? И если ты все это будешь умело и опрятно делать, то можешь у нас остаться надолго и ни в чем не будешь терпеть недостатка.

— Извольте, — отвечала Белоснежка, — с большим удовольствием.

И осталась у них жить.

Дом гномов она содержала в большом порядке; поутру они обыкновенно уходили в горы на поиски меди и золота.

А Белоснежка работала дома по хозяйству — носила воду, наводила порядок, готовила еду.

Вечером, после работы в горах, гномы возвращались в свою хижинку, и тогда для них всегда была готова еда.

После ужина гномы и Белоснежка играли в веселые игры, пели и плясали.

Иногда Белоснежка и гномы ходили в лес погулять, повеселиться, пособирать грибы и ягоды, поиграть с лесными зверюшками, с которыми Белоснежка и гномы были дружны.

Когда гномы по утрам уходили на работу, Белоснежка весь день оставалась одна-одинешенька в доме.

Потому добрые гномики каждый раз перед уходом предостерегали ее и говорили:

— Берегись своей мачехи! Она скоро прознает, где ты находишься, так не впускай в дом никого, кроме нас.

А королева-мачеха после того, как она съела легкое и печень Белоснежки, предположила, что она и есть теперь первая красавица во всей стране, и сказала:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?

Тогда зеркальце ей отвечало:

Ты, королева, красива собой,
Но все же Белоснежка, что за горой
В доме у гномиков горных живет,
Много тебя красотой превзойдет.

Королева испугалась; она знала, что зеркальце никогда не лгало, и поняла, что псарь ее обманул и что Белоснежка жива.

И стала она думать о том, как бы ей извести падчерицу, потому что зависть не давала ей покою и ей непременно хотелось быть первой красавицей во всей стране.

Когда же она наконец нечто придумала, она подкрасила себе лицо, переоделась старой торговкой и стала совершенно неузнаваемой.

В этом виде направилась она в путь-дорогу за семь гор к хижине семи гномов, постучалась в их дверь и крикнула:

— Товары разные, дешевые, продажные!

Белоснежка глянула из окошечка и крикнула торговке:

— Здравствуй, тетушка, что продаешь?

— Хороший товар, первейшего сорта, — отвечала торговка, — шнурки, тесемки разноцветные, — и вытащила на показ один шнурок, сплетенный из пестрого шелка.

«Ну, эту-то торговку я, конечно, могу впустить сюда», — подумала Белоснежка, отомкнула дверь и купила себе красивый шнурок.

— Э-э, дитятко, — сказала Белоснежке старуха, — на кого ты похожа! Пойди-ка сюда, дай себя зашнуровать как следует!

Белоснежка и не предположила ничего дурного, обернулась к старухе спиною и дала ей зашнуровать себя новым шнурком: та зашнуровала быстро да так крепко, что у Белоснежки разом захватило дыхание и она замертво пала наземь.

— Ну, теперь уж не бывать тебе больше первой красавицей! — сказала злая мачеха и удалилась поспешно.

Вскоре после того в вечернюю пору семеро гномов вернулись домой и как же перепугались, когда увидели Белоснежку, распростертую на земле; притом она и не двигалась, и не шевелилась, была словно мертвая.

Они ее подняли и, увидев, что она обмерла от слишком тесной шнуровки, тотчас разрезали шнурок, и она стала опять дышать, сначала понемногу, затем и совсем ожила.

Когда гномы от нее услышали о том, что с нею случилось, они сказали:

— Эта старая торговка была твоя мачеха, безбожная королева; остерегайся и никого не впускай в дом в наше отсутствие.

А злая баба, вернувшись домой, подошла к зеркальцу и спросила:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?

И зеркальце ей по-прежнему отвечало:

Ты, королева, красива собой,
Но все же Белоснежка, что за горой
В доме у гномиков горных живет,
Много тебя красотой превзойдет.

Услышав это, злая мачеха так перепугалась, что вся кровь у нее прилила к сердцу: она поняла, что Белоснежка опять ожила.

— Ну, уж теперь-то, — сказала она, — я что-нибудь такое придумаю, что тебя сразу прикончит! — и при помощи различных чар, в которых она была искусна, она сделала ядовитый гребень.

Затем переоделась и приняла на себя образ другой старухи.

Пошла она за семь гор к дому семи гномов, постучалась в их дверь и стала кричать:

— Товары, товары продажные!

Белоснежка выглянула из окошечка и сказала:

— Проходите, я никого в дом впускать не смею.

— Ну, а посмотреть-то на товар, верно, тебе не запрещено, — сказала старуха, вытащила ядовитый гребень и показала его Белоснежке.

Гребень до такой степени приглянулся девочке, что она отворила дверь торговке.

Когда они сошлись в цене, старуха сказала:

— Дай же я тебя причешу как следует.

Бедной Белоснежке ничто дурное и в голову не пришло, и она дала старухе полную волю причесывать ее как угодно; но едва только та запустила ей гребень в волосы, как его ядовитые свойства подействовали, и Белоснежка лишилась сознания.

— Ну-ка, ты, совершенство красоты! — проговорила злая баба. — Теперь с тобою покончено, — и пошла прочь.

К счастью, это происходило под вечер, когда гномы возвращались домой.

Когда они увидели, что Белоснежка лежит замертво на земле, они тотчас заподозрили мачеху, стали доискиваться и нашли в волосах девушки ядовитый гребень, и едва только его вынули.

Белоснежка пришла в себя и рассказала все, что с ней случилось. Тогда они еще раз предостерегли ее, чтобы она была осторожнее и никому не отворяла дверь.

И опять жизнь Белоснежки и гномов потекла по-прежнему. Но перед уходом на работу в горы гномы каждый раз стали проверять, хорошо ли все заперто. Ведь через запертые двери волшебного домика гномов никакая злая королева проникнуть не могла.

А между тем королева, вернувшись домой, стала перед зеркальцем и сказала:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?

И зеркальце отвечало ей, как прежде:

Ты, королева, красива собой,
Но все же Белоснежка, что за горой
В доме у гномиков горных живет,
Много тебя красотой превзойдет.

Когда королева это услышала, то задрожала от бешенства.

— Белоснежка должна умереть! — воскликнула она. — Если бы даже и мне с ней умереть пришлось!

Затем она удалилась в потайную комнату, в которую никто, кроме нее не входил, и там изготовила страшный яд.

Потом сделала ядовитое-преядовитое яблоко. С виду яблоко было чудесное, наливное, с румяными бочками, так что каждый, взглянув на него, хотел его отведать, а только откуси кусочек — и умрешь.

Когда яблоко было изготовлено, королева размалевала себе лицо, переоделась крестьянкою и пошла за семь гор к семи гномам.

Постучалась она у их дома, а Белоснежка и выставила головку в окошечко, и сказала:

— Не смею я никого сюда впустить, семь гномиков мне это запретили.

— А мне что до этого? — отвечала крестьянка. — Куда же я денусь со своими яблоками? На вот одно, пожалуй, я тебе подарю.

— Нет, — отвечала Белоснежка, — не смею я ничего принять.

— Да уж не отравы ли боишься? — спросила крестьянка. — Так вот, посмотри, я разрежу яблоко надвое: румяную половиночку ты скушай, а другую я сама съем.

А яблоко-то у ней было так искусно приготовлено, что только румяная половина его была отравлена.

Белоснежке очень хотелось отведать этого чудного яблока, и когда она увидела, что крестьянка ест свою половину, она уж не могла воздержаться от этого желания, протянула руку из окна и взяла отравленную половинку яблока.

Но чуть только она откусила кусочек его, как упала замертво на пол. Тут королева-мачеха посмотрела на нее ехидными глазами, громко рассмеялась и сказала:

— Вот тебе и бела, как снег, и румяна, как кровь, и чернява, как черное дерево! Ну, уж на этот раз тебя гномы оживить не смогут!

И когда она, придя домой, стала перед зеркальцем и спросила:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей? -

Зеркальце наконец ей ответило:

Ты, королева, здесь всех милей.

Тут только и успокоилось ее завистливое сердце, насколько вообще завистливое сердце может успокоиться.

Гномы же, вечерком вернувшись домой, нашли Белоснежку распростертой на полу, бездыханной, помертвевшей. Они ее подняли, стали искать причину ее смерти — искали отраву, расшнуровали ей платье, расчесали ей волосы, обмыли ее водою с вином; однако ничто не могло помочь ей. Белоснежка была мертва и оставалась мертвою.

Они положили ее в гроб и, сев все семеро вокруг ее тела, стали оплакивать и оплакивали ровно три дня подряд.

Уж они собирались и похоронить ее, но она на вид казалась свежею, была словно живая, даже и щеки ее горели прежним чудесным румянцем.

Гномы сказали:

— Нет, мы не можем ее опустить в темные недра земли.

И заказали для нее другой, прозрачный хрустальный гроб, положили в него Белоснежку, так что ее со всех сторон можно было видеть, а на крышке написали золотыми буквами ее имя и то, что она была королевская дочь.

Затем они взнесли гроб на вершину горы, и один из гномов постоянно оставался при нем на страже. И даже звери, даже птицы, приближаясь к гробу, оплакивали Белоснежку: сначала прилетела сова, затем ворон и наконец голубочек.

И долго-долго лежала Белоснежка в гробу и не изменялась, и казалась как бы спящею, и была по-прежнему бела, как снег, румяна, как кровь, чернява, как черное дерево.

Случилось как-то, что в тот лес заехал королевич и подъехал к дому гномов, намереваясь в нем переночевать. Он увидел гроб на горе и красавицу Белоснежку в гробу и прочел то, что было написано на крышке гроба золотыми буквами.

Тогда и сказал он гномам:

— Отдайте мне гроб, я вам за него дам все, чего вы пожелаете.

Но маленькие человечки отвечали:

— Мы не отдадим его за все золото в мире.

Но королевич не отступал:

— Так подарите же мне его, я насмотреться не могу на Белоснежку: кажется, и жизнь мне без нее не мила будет! Подарите — и буду ее почитать и ценить как милую подругу!

Сжалились добрые гномы, услышав такую горячую речь из уст королевича, и отдали ему гроб Белоснежки.

Королевич приказал своим слугам нести гроб на плечах. Понесли они его да споткнулись о какую-то веточку, и от этого сотрясения выскочил из горла Белоснежки тот кусок отравленного яблока, который она откусила.

Как выскочил кусок яблока, так она открыла глаза, приподняла крышку гроба и сама поднялась в нем жива-живехонька.

— Боже мой! Где же это я? — воскликнула она.

Королевич сказал радостно:

— Ты у меня, у меня! — рассказал ей все случившееся и добавил: — Ты мне милее всех на свете; поедем со мною в замок отца — и будь мне супругою.

Белоснежка согласилась. Гномы и все лесные зверюшки устроили большой праздник.

Потом Белоснежка и принц поехали к принцу в замок, который находился неподалеку.

Их свадьба была сыграна с большим блеском и великолепием.

На это празднество была приглашена и злая мачеха Белоснежки. Как только она принарядилась на свадьбу, так стала перед зеркальцем и сказала:

Зеркальце, зеркальце, молви скорей,
Кто здесь всех краше, кто всех милей?

Но зеркальце отвечало:

Ты, королева, красива собой,
А все ж новобрачная выше красой.

Злая баба, услышав это, произнесла страшное проклятие, а потом вдруг ей стало так страшно, так страшно, что она с собою и совладать не могла.

Сначала она и вовсе не хотела ехать на свадьбу, однако же не могла успокоиться и поехала, чтобы повидать молодую королеву.

Едва переступив порог свадебного чертога, она узнала в королеве Белоснежку. От злости сердце жестокой королевы-мачехи остановилось, и она умерла. Только об этом никто не жалел.

С тех пор Белоснежка с принцем жили счастливо и радостно, и уже никто не мешал их счастью.

Иногда Белоснежка и принц вместе со своими детишками ездили в гости к гномам или приглашали их к себе — ведь они так крепко подружились.

---

Диснейленд. Белоснежка и семь гномов.

 

Сказка про гнома, звёздочку и маленькую фею.

В лесу на полянке в уютном домике под красной крышей жил Гном. Это был обыкновенный лесной Гном. Он очень любил свой домик и каждую весну красил красной краской крышу и ставни на окнах, а также крылечко. Возле домика он сажал огород, на котором выращивал морковку, капусту, лук и чеснок. Около крылечка с одной стороны росла яблоня, на которой осенью созревали красные и сочные яблоки. А с другой стороны крылечка росла груша, которая очень радовала Гнома жёлтыми медовыми грушами.

На свой День рождения Гном пёк огромный шоколадный кекс и поливал его белой сладкой глазурью. Он ставил его на поднос и торжественно вносил кекс в комнату из кухни. И пыхтя от гордости и удовольствия ставил его на стол. Гном садился на свой любимый мягкий стульчик и, молча, в одиночестве съедал именинный кекс. Ведь угощать праздничным кексом ему было некого, так как никто не приходил поздравить Гнома с Днём рождения. Да он никого и не ждал, ведь у него совсем не было друзей. Впрочем это обстоятельство Гнома не огорчало.

Каждое утро Гном поливал морковку, капусту, лук и чеснок, потому что очень любил свой огород и ухаживал за ним. В это солнечное утро, Гном, как обычно, был занят поливoм огорода, когда заметил, что к его домику приближается Зайчонок. Гном тут же повернулся к нему спиной и постарался сделать вид, что его не замечает. Он терпеть не мог этих зайчат; вечно просят: «Дядя Гном, дай попробовать твоей морковки.»

Как будто своей у них нет. Тем временем Зайчонок прыгал то на правой лапке, то на левой, то на обеих сразу и напевал какую-то весёлую песенку; и всё ближе и ближе приближался к Гному, который продолжал поливать морковку и делать вид, что он очень, ну очень занят, и ему некогда обращать внимание на всяких зайчат. Зайчонок весело напевая допрыгал до Дядюшки Гнома и остановился. В восхищении посмотрел на яркую зелень морковки, которая дружно торчала из-под земли, и заканчивалась оранжевыми крупными кружочками, слегка выглядывающими из грядок.

-Ух ты, - сказал Зайчонок.

Гном сделал вид, что не услышал восторженного возгласа зайчонка.

-Судя по всему, у Вас, Дядюшка Гном, выросла прекрасная морковка? - спросил Зайчонок.

Продолжать молчать становилось просто не прилично.

-Не жалуюсь, - буркнул в ответ Гном.

-Не могли бы Вы, Дядюшка Гном, дать мне попробовать вашу удивительную морковку? - продолжал Зайчонок.

«Ну вот, начинается», - с тоской подумал Гном и сделал вид, что не услышал просьбу Зайчика. Зайчонок постоял ещё немного в ожидании, но когда понял, что Дядюшка Гном не собирается угощать его морковкой, весело присвистнул и, напевая свою весёлую песню, поскакал дальше. Гном облегчённо вздохнул, закончил полив огорода и пошёл к себе в домик.
Днём, когда солнце было в зените и лучи его были самые яркие и жаркие, гном вышел на крылечко дома, сладко потянулся, спустился с крылечка, повернул за угол дома... и замер. Он увидел, что на высоком кедре, который рос в самом конце его огорода, на пушистой ветке сидит Белочка. «Что это ещё за гостья ?»- подумал Гном и пошёл к кедру. Подойдя к дереву он увидел, что Белочка в лапках держит небольшую корзиночку.

Увидев Гнома, она радостно воскликнула: «Добрый день, Дядюшка Гном.»

-Ну, добрый он или нет, ещё не известно, - пробурчал Гном.

-Не будете ли Вы, так добры, дать мне кедровых орешков на ужин?

-Не буду, - отрезал Гном. - Скачи в лес, там растёт много кедров, вот и насобираешь себе и на ужин, и на завтрак, и на обед.

-Да, в лесу много кедров, но только на вашем такие большие и вкусные орешки, - сказала Белочка.

Некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать, сказал скачи в лес за орешками.

Белочка вздохнула, перепрыгнула с кедра на ель и затерялась в еловых ветках. Гном побрёл к своему домику, что-то ворча себе под нос. Весь день он был занят и трудился не покладая рук. Но, когда стемнело и на небе зажглись первые звёздочки, Гном , освободившись от своих дневных дел, вышел на улицу и сел на скамеечку под яблонькой. Там, очень, очень далеко от него и высоко, в тёмном ночном небе сияли россыпи звёзд. И среди них была одна маленькая, но яркая звёздочка. Гном любил смотреть на эту звёздочку. Он ощущал, что она так же одинока как и он.

Сидя вечером на скамеечке и жуя шоколадку, ведь он был большой сластёна, Гном любовался своей звёздочкой. Этот вечер был такой же, как и множество вечеров, проведённых в одиночестве на скамеечке под звёздным небом. Гном, как обычно, сидел на скамейке, задрав голову кверху, болтая ногами и жуя шоколадку. И вдруг он услышал какой-то непонятный звук, похожий на шелест лепестков. Гном оторвался от созерцания звёздного неба, повернул голову и увидел, что возле него кружится Маленькая Фея. У неё были маленькие серебристые крылышки, от взмаха которых и получался такой необыкновенный звук.

Гном замер, перестал жевать свою шоколадку и постарался как можно незаметнее сунуть её к себе в карман. Маленькая Фея улыбнулась Гному и спросила: «Ты любишь смотреть на звёзды?»

-Да, - ответил Гном.

-Я тоже очень люблю звёзды и часто к ним летаю, ведь им так холодно и одиноко.

-Ты летаешь к звёздам?

-Да, я подлетаю к звёздочке и начинаю с ней кружиться в весёлом танце. Мы кружимся всё быстрее, быстрее, быстрее и начинаем смеяться, нам делается так хорошо: веселье наполняет нас. Затем я перелетаю к другой звёздочке и всё начинается сначала. Так я летаю от звёздочки к звёздочке и дарю им смех, веселье, безумный круговорот танца. А иначе бы они замёрзли от одиночества.

-Значит они в самом деле одиноки, - прошептал Гном.

Да, - ответила Фея. - Но когда я прилетаю к ним и мы веселимся, они забывают о своём одиночестве. Поэтому я стараюсь почаще летать к ним.

А вон той звёздочке, - Гном указал пальцем на свою звезду, - ей очень холодно и одиноко?

- С тех пор, как ты стал смотреть на неё и думать о ней, ей уже не так одиноко и холодно.

Гном почувствовал, что ему тоже уже не так одиноко, и впервые в жизни ему вдруг захотелось поделиться шоколадкой. Он неуклюже и как-то неловко достал шоколадку из кармана, отломил половину и протянул Маленькой Фее. Фея взмахнула крылышками, затем их сложила и села на скамейку рядом с Гномом. Они сидели на скамейке, смотрели на звёздное небо, болтали ногами и ели шоколадку

На следующее утро Гном, как всегда, вышел на свой огород поливать морковку и капусту. Ещё издали он увидел Зайчонка, замахал ему рукой и закричал: «Иди сюда, Зайчонок, я дам тебе морковки». Когда счастливый Зайчонок с набитыми морковкой карманами поскакал дальше, Гном прокричал ему вслед: «Если встретишь в лесу Белочку, скажи ей, пусть приходит за орешками!»

С этого дня наш Гном очень изменился. Все лесные жители только и говорили о том, каким весёлым и щедрым стал Дядюшка Гном. Наступила осенняя пора. На яблоне краснели наливные яблочки, а на груше висели сочные груши. Сегодня был День рождения Дядюшки Гнома. Он, как всегда, нарвал поспевших ароматных яблок и груш и испёк свой любимый именинный шоколадный кекс, покрытый сладкой белой глазурью.

Гном торжественно внёс кекс на подносе из кухни в комнату... и тут из-за стола раздались радостные возгласы: «Вот это кекс! Ну, да Дядюшка Гном!» Пыхтя и отдуваясь от удовольствия, Гном поставил свой именинный кекс на стол и счастливыми глазами посмотрел на своих друзей, что сидели за праздничным столом: Зайчонка, Белочку, Маленькую Фею и других лесных жителей, с которыми успел подружиться. Гном был необыкновенно счастлив, что может поделиться и угостить своих друзей.

А когда стемнело и на небе зажглись звёздочки, все гости вышли на крылечко дома и стали смотреть на звёздное небо. Где-то там, очень, очень далеко и высоко сияла звёздочка Гнома. Гном посмотрел на Маленькую Фею, протянул ей сочное красное яблочко и сказал: «Передай ей от меня, пожалуйста». Фея взяла яблоко, весело засмеялась, взмахнула своими серебристыми крылышками и взмыла вверх. Вскоре она растворилась в ночной мгле. Гости разошлись по домам. А Гном ещё долго стоял на крылечке и смотрел в ночное небо, где сияла его звёздочка. Внезапно он увидел, как от его звёздочки протянулся тонкий, яркий лучик. Он становился всё длиннее и длиннее и тонкий как волосок лучик коснулся щеки Гнома. Он ощутил лёгкую прохладу и понял, что его звёздочка сказала ему: «Спасибо».

2001г Гарячева Ирина / иллюстрации Иваненко Юлии

                   Ты слышал что-нибудь о маленьких человечках, которых называют гномами? Они живут в горных пещерах и в глубине земли. Гномы ростом не выше фута. У них длинные волосы и длинные бороды, они ходят в мохнатых колпачках, красных костюмах, вооружены саблями и копьями.
Гномы — народ не злой и даже оказывают людям услуги. Но если ты захочешь увидеть, как они багровеют от гнева, стоит только закричать по-гусиному: «Га! Га! Га!». Гусей гномы не любят, потому что гуси, как только завидят гнома, начинают изо всей силы щипать его. Если же ты хочешь увидеть гномов веселыми, как зяблики, скажи только: «Сегодня будут деньги».

Послушай про них вот какую историю. Жил когда-то один ткач, звали его Клюзе, был он беден, как церковная крыса. Клюзе любил охотиться на зайцев. Никто не мог с ним сравниться в умении ловить их во всякое время года. Раз зимним вечером, под Новый год, Клюзе сказал жене:
— Вот что, женушка! Завтра день новогодних подарков. Я хочу подарить несколько зайцев нашим друзьям. Уложи детей и ложись сама. А я пойду на охоту. Клюзе взял свое ружье, мешок и вышел.
На дворе морозило, и на черном безлунном небе сверкали звезды. Только наш ткач притаился в засаде между скал, как услышал, что кто-то кричит у него под ногами:
— Эй, вы, лентяи, поторапливайтесь! Ровно в полночь все должно быть готово!
— Знаем, знаем, повелитель! Ведь нам дана только одна ночь под Новый год!

 Из пещеры под щелканье кнута старшего гнома высыпало несметное множество маленьких человечков с косами, серпами, цепами, садовыми ножами и корзинками для сбора винограда, с коромыслами, палками-погонялками — словом, всем, что нужно для сбора урожая и для того, чтобы согнать скот в одно место.
Когда гномы убежали, их повелитель окликнул ткача:
— Клюзе, хочешь заработать монету в шесть ливров?
— Как не хотеть, господин Гном!
— Тогда помоги моим людям!

Клюзе немало потрудился, помогая гномам. Одни из них везли тележки с полтыквы, нагруженные сеном, виноградом, кукурузой, разными фруктами. Другие гнали перед собой быков и коров величиной с собаку, стада овец, которые были не больше ласки. А повелитель гномов все время щелкал кнутом и покрикивал:
— Живее, лентяи! Поторапливайтесь! Все запасы должны быть под землей до восхода солнца!
— Живее! У нас остается ровно час на то, чтобы проветрить желтое золото. Если его раз в год не вынести на воздух, оно портится, становится красным, и его приходится выбрасывать.
Клюзе немало потрудился, высыпая золото из мешков, вороша его, чтобы всё оно проветрилось.
Как только прошел час, гномы подхватили свои мешки с золотом и поскорее унесли их в глубь пещеры. А их повелитель, щелкнув кнутом, сказал:
— Ну, Клюзе, получай свою монету. Ты ее честно заработал. Но мои люди ничего не стоят! Из-за их ротозейства десять пудов желтого золота вот уже больше года не были на свежем воздухе. Оно перележало, испортилось и стало красным. Эй, выбросьте эту гадость, чтобы она не валялась у нас под землей.

Гномы послушались и выбросили из пещеры красное золото. Потом скрылись вместе со своим повелителем в глубине пещеры. Клюзе взял один золотой, а остальное золото зарыл и пошел домой.
— Ну что, муженек, удачная сегодня была охота?
— Удачная, женушка.
Даже не поев, Клюзе отправился в город и вошел в лавку золотых дел мастера.
— Здравствуй, хозяин! Погляди-ка на этот золотой из красного золота! Так ли он ценится, как из жёлтого?
— Да, мой друг. Если хочешь, я тебе его обменяю. Сосчитав деньги, Клюзе пошел домой.
— Скорее, жена, скорее давай суп. И хлеба и вина! Я умираю от голода и жажды. Поужинав, ткач лег спать и храпел пятнадцать часов кряду.
На следующую ночь он, ничего никому не говоря, отправился к скалам и воротился с тремя пудами красного золота. Еще два раза ходил он ночью и забрал всё остальное. Когда всё золото было перенесено, Клюзе позвал жену:
— Смотри! Разве не прав я был, сказав тебе, что охота под Новый год была удачна? Теперь мы богаты и заживем на славу! Сказано — сделано. На это золото Клюзе купил большой лес, водяную мельницу с четырьмя жерновами, двадцать мыз и великолепный замок, где он жил долго и счастливо с женой и детьми.
Он был хороший человек, всегда готовый услужить соседу, и никто щедрее него не помогал беднякам.

Гном, свалившийся с ёлки

(Дарья Булатникова)

                Дом спал. Спал старый фанерный шкаф, в котором так славно было прятаться, играя в жмурки с Наташкой и Колей. Спал круглый стол, накрытый вязаной скатертью с бахромой. Вокруг стола дремали стулья с гнутыми спинками, а под столом видел третий сон закатившийся туда облезлый резиновый мячик. За дверью спала на большой железной кровати Санькина мама. А над нею на прибитом к стене плюшевом коврике спали рогатые олени среди изрядно полинявших зеленых елок. Сестра Наташка спала на диване, и одеяло свешивалось до самого пола, потому что во сне Наташка любила брыкаться ногами. Только часы-ходики над диваном не спали и довольно громко тикали: "Тик-так, тик-так".
Санька сидел в своей решетчатой кроватке и смотрел на елку. Чудесной мерцающей громадой высилась она в углу. Ему казалось, что он слышит, как с тихим звоном касаются иголок стеклянные шары, как шелестит мишура и качаются нарядные хлопушки. Он старался не дышать, чтобы лучше слушать голос елки - самого большого чуда, которое он видел за свою короткую пятилетнюю жизнь. Под потолком мерцала звезда, склеенная из картона, покрашенная красной краской и облепленная осколками разбитого недавно Санькой зеркальца. Такой красивой звезды не было ни у кого, он точно знал.

Санька сунул руку под подушку, чтобы убедиться, что подарок в бумажном пакетике с нарисованными на нем снежинками лежит на месте. В пакетике были связанные бабушкой носки, красно-синий карандаш, отлитый из свинца пистолетик и четыре карамельки в розовых обертках. Душу Саньки переполняло счастье. Ведь подарок ему принес настоящий Дед Мороз - в шубе и валенках, с белой бородой и огромным мешком в руках. Правда, Санька его не видел, задремал на диване ещё когда мама накрывала на стол. Но потом его разбудили и сказали, что приходил Дед Мороз, очень торопился и просил передать подарок Саньке, а сам поехал раздавать подарки другим детям.
- И Вовке? - спросил сонный Санька.
- И Вовке, И Машеньке, и Васильку, - подтвердила мама.
Наташке Дед Мороз подарил куколку, сшитую из лоскутков, и красивый платочек с вышивкой. Но Санька ей не завидовал - зачем ему кукла и платочек с цветочками? Что он - девчонка? Он - солдат, и ему подарили пистолет! И теперь мальчишки непременно примут его играть в партизан и разведчиков.
От этих мыслей Санька зажмурился и стал ещё счастливее. Но потом снова открыл глаза и уставился на елку.

Это была высокая пушистая пихта. Мама принесла её вчера утром, и дом сразу наполнился запахом хвои. Санька крутился вокруг установленного в деревянную крестовину дерева и изнывал от желания поскорее начать наряжать его. Ведь они целую неделю вместе с мамой и Наташкой клеили бумажные цепи, вертели из обложек старых журналов большие пустые конфеты, которые называются смешным словом - хлопушки, рисовали на бумаге зайцев и человечков, а потом вырезали их и приклеивали к ним петельки из ниток. Правда, у Саньки человечек получился кривоватым и длинноруким, но мама пририсовала ему красный колпачок и сказала, что это будет гном. Кто такой гном, Санька не знал и тут же полез с расспросами.
Теперь он знает, что это такой маленький человечек, который живет в лесу в норке под пнем и прячется от людей. Мама им с Наташкой даже сказку про гномов рассказала.

Поэтому когда мама достала из шкафа коробку с новогодними украшениями, Санька первым делом схватил своего гнома и повесил его в глубину пушистого и душистого елочного мира - зацепил за веточку и засмеялся, увидев, как гном смешно закрутился на ниточке, словно танцуя от радости. Потом они осторожно развесили пять серебристых шаров из тонкого стекла с нарисованными на них бело-голубыми цветами. Шары были очень старые - их хранили обернутыми в мятую бумагу и очень боялись разбить. Раньше таких шаров было много - целая коробка, но вот осталось только пять.

Остальные игрушки - картонные, ватные и из папье-маше - Наташка и Санька вешали сами, мама ушла на кухню месить тесто для пирога. Рыбки, зверьки, серебристые снеговики, саночки и клоуны - каждую игрушку они рассматривали и подбирали ей особое место. Потом Наташка достала ватного Деда Мороза и прикрепила к нему на грудь бумажную ленточку с красными цифрами 1946. Санька почему-то вздохнул. Вот ещё один год почти прошел, а папы всё нет... И мама с Наташкой уже почти не верят, что он вернется. А Санька верит - ведь похоронку-то им не прислали.
А сестра уже доставала канитель - тонкие почти невесомые полоски из металла - и, подставив табурет, раскидывала её по веткам. Потом они разложили на пихтовых лапах комочки ваты, закрыли крестовину куском старой простыни и поставили на неё Деда Мороза.

Ёлка получилась очень красивой. Такой красивой, что сидел Санька темной новогодней ночью в кровати и любовался ею.
Наташка завозилась на диване и окончательно спихнула с себя одеяло. "Замерзнет ведь" - по-взрослому вздохнул Санька и вылез из кроватки. Укрыв сестру, он подумал и осторожно полез под елку. С трудом, стараясь не шуметь, протиснулся между ветками и уселся, подобрав под себя ноги. Ух, как же тут было здорово! Мягкие пихтовые иголочки нежно тыкались в щеки. Вата, уложенная на них, казалась снегом. Прямо перед носом Саньки покачивался на металлическом обруче крошечный ватный клоун, а чуть выше висела хитрая лиса с колобком на носу. И две настоящие шишки! Санька сидел под елкой, вертя головой и придумывая сказки. Он придумал сказку про клоуна, про зеленую лягушку и про волшебную шишку. А про лису и колобка кто-то уже придумал сказку до него.
Кто-то зашебуршал рядом, и Санька вздрогнул. Потом тихонько засмеялся в кулачок - это рыжий котенок Мурзик проснулся и полез следом за Санькой под ёлку - проверить, что он там делает. Мальчик погладил котенка, и тот сразу же прижался к нему, свернулся клубочком и замурлыкал. А следом уже шуршало что-то другое. Задев Санькину щеку, оно легко пролетело и упало вниз. "Шлёп!"

Под ёлкой было темно и Саньке пришлось наклониться, чтобы рассмотреть, что же это такое свалилось. Рассмотреть-то он рассмотрел, только глазам своим не поверил - на полу, около спящего котенка сидел крошечный человечек в красном колпачке с золотым бубенчиком, в синей длинной рубашке, полосатых штанах и смешных башмаках с загнутыми носами. А в руках у человечка был яркий фонарик, поэтому Санька и смог так хорошо его разглядеть.
- Ты кто? - удивился Санька.
- Кто, кто... - проворчал человечек и почесал ушибленный бок.- Гном я!
И тут Санька увидел, что руки у человечка очень длинные, а ножки, наоборот, короткие. Значит и правда - это его, Санькин гном! Но тот гном, которого сделал Санька, был бумажным, а этот - вполне живой и даже говорящий. Как могло случиться такое превращение? А гном тем временем встал на ноги и принялся весело размахивать своим фонариком. При этом бубенчик на его колпачке тонко-тонко зазвенел, и стаи веселых золотых звездочек закружились между колючими ветками и блестящей канителью.

И сидел Санька, улыбаясь во весь рот, а на елке кувыркались и танцевали среди падающих сверху снежинок игрушки. Раскачивались хлопушки и шары, серебряные зайчики от звезды плясали на стенах. Дед Мороз распахнул свой мешок и протянул его Саньке, а из мешка высыпались разноцветные конфетки и, смешно отряхивая бумажные оборки, тут же принялись водить хоровод. Строгие ходики перестали твердить своё "тик-так", и стали вызванивать веселую песенку. И только котенок Мурзик сладко спал и мурлыкал, даже не поводя ухом.
От всей этой кутерьмы у Саньки даже голова закружилась. Он боялся пошевелиться, чтобы не зацепить кого-нибудь из веселящегося ёлочного народца. Ведь стоило только подуть на кувыркающегося в своем обруче прямо перед Санькиным носом желтого клоуна, как он непременно бы свалился вниз.
Наконец и музыка и танцы стали стихать. Праздники ведь, как люди, имеют свойство уставать и делать передышку. Санька взглянул вниз и увидел, что его гном, повесив фонарик на ветку, роется в мешке Деда Мороза.
- Что ты ищешь?
- Что, что... - гном имел дурную привычку повторять Санькины слова. - Конечно подарок!
- Кому?
- Кому, кому... А ты как думаешь? Тебе, Санька! Я ищу тебе самый лучший новогодний подарок!
- Но мне уже подарили, - растерялся честный Санька. - Целый пакет подарков.
- Нет, это будет настоящий, волшебный подарок! - Гном запустил в мешок свою длинную руку по самое плечо и, наконец, вытащил оттуда прозрачный граненый камешек-льдинку. - Уф, а я уже боялся...
- Что это? - удивился Санька.
- Это - желание. Причем, самое главное и заветное. Если загадать его в эту ночь, то оно непременно исполнится. - С этими словами гном протянул льдинку Саньке.

Санька подставил ладошку, и подарок, такой прозрачный, что его было почти не заметно, если не поднести ладонь к самому лицу, опустился в её середину. Удивительно, но льдинка было совсем не холодной, а теплой и словно живой. В её прозрачных гранях сверкали серебряные искры.
- Спасибо... И что мне теперь делать?
- Ты должен сказать о своем заветном желании и подуть на эту штуку, - гном для наглядности потыкал в льдинку крошечным пальчиком. - Только сначала подумай хорошенько, потому что такие подарки получают только один раз...
- Я понял, - сказал Санька и стал вдруг очень серьёзным. Потом зажмурился, вздохнул и быстро произнес: - Я хочу, чтобы вернулся папа! - и дунул в раскрытую ладошку.
Когда он открыл глаза, льдинка уже бесшумно разлеталась сверкающими снежинками. Мерцающая вьюга закрутила Саньку и в ней исчез и гном со своим фонариком, и Дед Мороз, и ёлка... Только Мурзик громко-громко мурлыкал и грел его своим теплым боком.

- Ох ты и выдумщик! - ворчала утром мама, тормоша спящего под ёлкой в обнимку с котенком Саньку. - Ну-ка, вылезай немедленно! И что тебя туда занесло?
Санька растерянно открыл глаза. В окна, запорошенные снегом светило яркое солнце. На столе пыхтел паром горячий чайник, а сестра Наташка сидела на стуле, болтала ногами, хихикала и показывала на Саньку пальцем.
Сконфуженный Санька полез из-под ёлки. Это же надо было - уснуть! Но зато какой замечательный сон он увидел... и как жалко, что это был только сон.
Ползти было неудобно - мешало что-то, зажатое в кулаке. Санька разжал пальцы и увидел своего смешного длиннорукого бумажного гнома...

А за тысячу километров от Санькиного дома по коридору военного госпиталя бежала всполошенная медсестра и кричала:
- Профессор! Профессор!
- Что такое? - отозвался из своего кабинета Петр Иванович Каретский, чудаковатый с виду, но известный в научных кругах профессор психиатрии. Профессор совершенно забыл, что сегодня - Новый Год и с утра явился на работу, чему абсолютно никто не удивился.
- К Безымянному память вернулась!
- А что я вам говорил, Анечка? Амнезия, это такая загадочная штука, что в любой момент человек может вспомнить всё! Тем более, после такого тяжелого ранения. - Профессор сложил на животе руки и благостно улыбнулся.
- Пойдемте, пойдемте скорее, Петр Иванович! Он там, в вестибюле, около ёлки! Как глянул на неё, так всё и вспомнил...